Если человек не умеет жить –– он умирает.
...ответил. Одной рукой я крепко обнял и прижал к себе это хрупкое и нежное создание. Вторая рука ласкала ее шею. Губы были слиты в поцелуе. Глаза девушки с именем Смерть были закрыты. Между нами с каждой секундой становилось все жарче и жарче. Рука плавно соскользнула на плечо, вытеснив с него бретельку платья. Завязка повисла внизу на руке, при падении оголив грудь. Поцелуи стали более короткими. Я начал целовать ее в шею, мочку уха, за ухом. Напирая и заставляя девичье тело прогибаться. Крепко обнял, чтобы не дать ей упасть. Свободной рукой я ласкал ее оголенную грудь, затем рука скользнула вниз на живот, затем бедро, и вот она уже под легким платьем. Как я и предположил с самого начала, кроме платья на девушке ничего не было. Жар ее тела сводил с ума. Ее желание, сливаясь с моим, усиливалось в сотни раз.
Неожиданно вернулось сознание здравомыслящего человека. Что я делаю? Кто она? Что делает она в моем доме? Резко остановившись, я выпрямился и немного отстранился, чем вызвал у Смерти явное недоумение.
– Что-то не так? – спросила она.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Что тебя беспокоит?
– Ты. – Немного подумав, добавил, – Ты и я.
– Но ты ведь этого хочешь?
– Да.
После чего она не сказала ни слова, а лишь игриво и нежно улыбнулась мне. Затем взяла меня за руку и потянула в спальню. Легко и непринужденно сбросила платье, распустила волосы. В свете солнечных лучей ее загорелое тело и струящиеся волосы выглядели потрясающе красивыми. Я поцеловал ее. Коротко ответив она отстранилась. Улыбнулась так загадочно и так соблазнительно. В тот же момент сорвала с меня полотенце и привлекла к себе.
Все что происходило дальше можно банально описать одним словом –– секс. Но это был не просто секс, точнее это был секс, тот который называют сказочным, незабываемым, неземным, чудесным, божественным. Наверно можно подобрать еще тысячу эпитетов. Это было как в кино. Никаких мешающих в самый неподходящий момент коленей. Никаких щелей между подушками дивана. Никаких деревянных подлокотников. И пространство желания не ограничивается, ни краем постели, ни низко висящей люстрой. Только в кино все кадры тщательно режиссированы, а у нас все было спонтанно и импровизировано. Все было идеально: два человека и море удовольствия. Удовольствия от доставляемого друг другу удовольствия.
Но все прекрасное когда-нибудь да заканчивается.
– Я в ванну. Присоединишься? – все так же игриво спросила она.
– Обязательно, – ответил я, и улыбнулся улыбкой довольного и удовлетворенного самца.
Я лежал на спине и смотрел в потолок. Я думал о ней.
"Может предложить ей пожениться, ведь последние два часа это поистине лучшее, что я переживал в жизни. Интересно может ли Смерть выйти замуж? А интересно получиться, например, на каком-нибудь приеме: – Разрешите представить Вам - Сергей Родинков и его жена Смерть". Я невольно улыбнулся. "Или может лучше так секретарша сообщает моему шефу: – Виктор Иванович, Вам, звонит Смерть по поводу того, что вы обещали ее мужу повышение зарплаты и внеочередной отпуск". Потянулся к журнальному столику взял сигареты. Закурил. "Да уж, и проблем с возвратом долгов будет гораздо меньше, но что-то я все о меркантильном. Что будет между нами потом? Она ведь не всегда будет молодой и красивой. А вдруг она со временем превратиться в старуху в черном балахоне с косой наперевес? Хватит вопросов без ответов. Будет завтра –– завтра и разберемся."
– Ты идешь? – осведомилась Смерть из ванной.
– Лечу, – ответил я.
Еще раз затянулся, затушил остаток сигареты в пепельницу, и направился в ванную.
Она лежала как богиня, окутанная пеной. Я медленно опустился на нее. Но все же видимо не достаточно медленно. Вокруг нас поднялся фонтан брызг воды и пены. Как дети, радующиеся мыльным пузырям, мы захохотали. Затем она поцеловала меня. Повалила на спину и оседлала сверху. Мы снова слились в любви. Волнение воды в ванной добавляло чувственности всем ласкам. И вот уже у самого финала она неожиданно взяла мою левую руку, нежно поцеловала запястье. Посмотрела мне в глаза. Ее уста улыбались, глаза, как и прежде, были игривы, но теперь в них читалась еще и какая-то злая насмешка, хотя в какой-то момент мне показалось, что там есть и ирония сожаления. К несчастью я плохо умею читать по глазам. В следующее мгновение она схватила бритву, которая, как и прежде, лежала рядом на стиральной машине и с силой резанула меня по руке. Одновременно с болью резаной раны накатила и волна оргазма. Чувства слились, усилив друг друга, заставили меня потерять сознание.
Очнулся я практически мгновенно. Ее не было. Не было пены. Я как прежде лежал в прохладной воде. Из левой руки опущенной в воду струилась кровь, превращая воду в ванной в гранатовый сок. На дне лежала стальная бритва, поблескивая сквозь красную муть. Я откинул голову назад, закрыл глаза, глубоко вдохнул. На душе стало легко. Легко оттого, что уже нет сомнений и нет вариантов. Все решено. Если человек не умеет плавать, то он тонет. Если человек не умеет жить –– он умирает.
Всё непросто, но остальное
тут
